Неточные совпадения
Это было дома у Марины, в ее маленькой, уютной комнатке. Дверь на террасу — открыта, теплый ветер тихонько перебирал
листья деревьев в саду; мелкие белые облака паслись в небе, поглаживая луну, никель самовара на столе казался голубым, серые бабочки трепетали и гибли над огнем,
шелестели на розовом абажуре лампы. Марина — в широчайшем белом капоте, — в широких его рукавах сверкают голые, сильные руки. Когда он пришел — она извинилась...
Утро было пестрое, над влажной землей гулял теплый ветер, встряхивая деревья, с востока плыли мелкие облака, серые, точно овчина; в просветах бледно-голубого неба мигало и таяло предосеннее солнце; желтый
лист падал с берез; сухо
шелестела хвоя сосен, и было скучнее, чем вчера.
Райский посмотрел с обрыва на Волгу: она сверкала вдали, как сталь. Около него, тихо
шелестя, летели с деревьев увядшие
листья.
Было знойно и тихо. В огороде качались желтые подсолнухи. К ним, жужжа, липли пчелы. На кольях старого тына чернели опрокинутые горшки, жесткие
листья кукурузы
шелестели брюзгливо и сухо. Старые глаза озирались с наивным удивлением: что это тут кругом? Куда девались панцырные товарищи, пан Холевинский, его хоругвь, прежняя шляхта?..
Кругом было и светло и зелено; ветер
шелестел в
листьях деревьев, изредка качая длинную ветку малины над головой Зинаиды.
Девушка быстро расстегнула пальто, встряхнулась, и с нее, точно
листья с дерева, посыпались на пол,
шелестя, пачки бумаги. Мать, смеясь, подбирала их с пола и говорила...
Снова вспыхнул огонь, но уже сильнее, ярче, вновь метнулись тени к лесу, снова отхлынули к огню и задрожали вокруг костра, в безмолвной, враждебной пляске. В огне трещали и ныли сырые сучья. Шепталась,
шелестела листва деревьев, встревоженная волной нагретого воздуха. Веселые, живые языки пламени играли, обнимаясь, желтые и красные, вздымались кверху, сея искры, летел горящий
лист, а звезды в небе улыбались искрам, маня к себе.
— Братья… — это она. — Братья! Вы все знаете: там, за Стеною, в городе — строят «Интеграл». И вы знаете: пришел день, когда мы разрушим эту Стену — все стены — чтобы зеленый ветер из конца в конец — по всей земле. Но «Интеграл» унесет эти стены туда, вверх, в тысячи иных земель, какие сегодня ночью
зашелестят вам огнями сквозь черные ночные
листья…
Все вокруг монастыря дышало такою тишиною, что вооруженный объезд казался излишним. Даже птицы на дубах щебетали как будто вполголоса, ветер не
шелестел в
листьях, и только кузнечики, притаясь в траве, трещали без умолку. Трудно было подумать, чтобы недобрые люди могли возмутить это спокойствие.
Сухой треск кузнечиков наполнял сад, и гудели жуки, путаясь в сетях молодой зелени,
шелестя мелким
листом берёз.
Около самой дороги, где лес был немного прочищен, лепились кусты жимолости и малины да молоденькие березки, точно заблудившиеся в этой лесной трущобе; теперь
листья уже давно пожелтели и
шелестели мертвым шепотом, когда по ним пробегал осенний порывистый ветер.
На 303-й версте общество вышло из вагонов и длинной пестрой вереницей потянулось мимо сторожевой будки, по узкой дорожке, спускающейся в Бешеную балку… Еще издали на разгоряченные лица пахнуло свежестью и запахом осеннего леса… Дорожка, становясь все круче, исчезала в густых кустах орешника и дикой жимолости, которые сплелись над ней сплошным темным сводом. Под ногами уже
шелестели желтые, сухие, скоробившиеся
листья. Вдали сквозь пустую сеть чащи алела вечерняя заря.
Лес осенью был еще красивее, чем летом: темная зелень елей и пихт блестела особенной свежестью; трепетная осина, вся осыпанная желтыми и красными
листьями, стояла точно во сне и тихо-тихо
шелестела умиравшею листвой, в которой червонным золотом играли лучи осеннего солнца; какие-то птички весело перекликались по сторонам дороги; шальной заяц выскакивал из-за кустов, вставал на задние лапы и без оглядки летел к ближайшему лесу.
Рано утром, когда я спал, Мухоедов уехал в Пеньковку один; я проснулся очень поздно и долго не мог сообразить, где я лежу. Солнечные лучи яркими пятнами играли на задней стене; окна были открыты; легкий ветерок врывался в них,
шелестел в
листьях плюща и доносил до меня веселый говор леса, в котором время от времени раздавались удары топора; я оделся и вышел на крыльцо, где уже кипел на столе самовар.
Был конец августа, небо сеяло мелкий дождь, на улицах шептались ручьи, дул порывами холодный ветер, тихо
шелестели деревья, падал на землю желтый
лист.
Огонек у входа эдак дымит, потрескивает, да
листья шелестят.
Из-за леса облака плывут, верхний ветер режет их своими крыльями, гонит на юг, а на земле ещё тихо, только вершины деревьев чуть
шелестят, сбрасывая высохшие
листья в светлый блеск воды.
На улице — тихо и темно. По небу быстро летели обрывки туч, по мостовой и стенам домов ползли густые тени. Воздух был влажен, душен, пахло свежим
листом, прелой землёй и тяжёлым запахом города. Пролетая над садами, ветер
шелестел листвой деревьев — тихий и мягкий шёпот носился в воздухе. Улица была узка, пустынна и подавлена этой задумчивой тишиной, а глухой грохот пролётки, раздававшийся вдали, звучал оскорбительно-нахально.
Как будто бы все умерло: кукуруза не
шелестела своими еще темно-зелеными
листьями; ветви и
листья попадавшихся нам грушевых дерев были неподвижны.
В комнату ворвался теплый ветер, пахнущий сыростью и гниющими
листьями, и
зашелестел бумагой на столе.
Лист шелестя упадет с дерева, птица пугливо затрепещет крылом, сухая хворостинка хрустнет под ступнею зайца — все эти звуки чутко слышатся в пригнетенном, недвижном воздухе.
Я последовала за ней на самую дальнюю дорожку, где нам попадались редкие пары гуляющих. Под нашими ногами
шелестели упавшие
листья… Там и сям каркали голодные вороны.
В комнате было тихо-тихо, только
шелестели переворачиваемые
листы да изредка доносился из кабинета басистый кашель дяди и сухое щелканье на счетах.